• Главная
»
• Новости
»
• Неуловимые сектанты

Неуловимые сектанты - 11.01.18

фото: Андрей Ткачёв

Иностранные проповедники выучили малые языки и спрятались под маской психологов

По оценкам экспертов, сегодня в России действует около 500 организаций, имеющих все признаки сектантской деятельности. За два минувших года в судебном порядке запрещены на территории России более 50 деструктивных, тоталитарных организаций. Но борьба с ними превращается в замкнутый круг. Там, где ликвидируют одни секты, немедленно появляются новые, более продуманные и лучше замаскированные под дружелюбные организации.

Причиной широкого распространения всевозможных сект в Сибири и на Дальнем Востоке можно считать прерванную в этих землях во время революции 1917 года миссионерскую деятельность православных священников.

И если во времена СССР на этих территориях господствовала государственная идеология строителей светлого будущего, то в начале девяностых всё рухнуло. Рухнули вера в коммунизм и надежда на справедливый мир равенства, которые поддерживали тех смельчаков, кто отважился покорять бескрайние таёжные просторы. А закон о свободе совести открыл путь для сектантов всех мастей. Разброд и шатания сектантов почему-то особенно активны там, где сосредоточена ресурсная база России – на этом мнении сошлись специалисты, изучающие деструктивные секты, на международной конференции в Салехарде.

– В центральных регионах традиционных верований придерживаются более половины граждан, а для Дальнего Востока характерна обратная картина – там царят секты и псевдорелигизные организации, – рассказал игумен Агафангел Белых, известный миссионерством в самых дальних уголках России. – Если мы обратимся к 90-м годам прошлого века, то увидим, что тогда открылись территории, которые ранее были закрыты как для иностранных граждан, так и для свободного въезда других граждан бывшего союза. Епархий отдельных тоже не было, например, на всю огромную Якутию, подчиняющуюся Иркутской епархии, был выделен один священник. Чукотка, Камчатка, Сахалин – епархии там появились только после распада социалистического государства. Никаких православных миссий там не было в помине, я сам начал ездить в те края только с 1997 года. Но зато ездило много пасторов-неохаризматов. Они сразу же столкнулись с совершенно неизведанным миром традиционного кочевого населения, живущего натуральным хозяйством. Кочевание само по себе препятствует проникновению в оленеводство нетрадиционных этносов, пришлых людей и их религий. Но при этом, если миссионерская проповедь ведётся на родном языке кочевников, эффективность её возрастает в разы. В небольших посёлках, где течёт десятилетиями однообразная жизнь, любая проповедь имела успех, представляя собой просто элемент развлечения. Например, неопятидесятники ездили тогда с гитарами и с огромным телевизором, который они перевозили от села к селу на вездеходе, показывая свои фильмы. Затем православные стали приезжать с лекциями, с организацией крещения. Всё это воспринималось местными, как разнообразие их культурной жизни.

Если миссионерская проповедь ведётся на родном языке кочевников, эффективность её возрастает в разы.

 РУССКИЙ СВЯЩЕННИК НА ЛЕДОКОЛЕ

– Западные миссионеры позднее стали применять социальные функции: по 10 тонн продуктов могли завезти, помогали материально, организовывали юридическое консультирование, – продолжает игумен Белых. – Как признавался один пастор Церкви Нового Завета, они тратили до полумиллиона рублей на такие поездки. Другой пастор, из Магадана, прямо говорил, что прежде, чем проповедовать о Боге и Христе, необходимо помочь людям материально, решать их насущные проблемы. Важно понять, когда мы подразумеваем именно деструктивное влияние религиозных организаций. Когда есть чужеземная политическая заинтересованность в миссионерском воздействии. Некоторые организации спонсируются напрямую из-за рубежа. И уже наблюдается косвенное влияние, организованное на территориях, где сосредоточены огромные природные богатства России. Часто идёт прямая работа с коренными жителями под видом защиты их прав, которая целью имеет создание препятствий освоению наших ресурсных территорий. Кстати, ещё один фактор: в стиле их проповеди у миссионеров-неохаризматов и этнических шаманов есть общее. Те же эмоциональные возгласы, медитативный распев, акустическое воздействие, вводящие в транс. Что с этим делать? Нужно противопоставлять зарубежным харизматам наше собственное религиозное миссионерское служение. Для примера могу рассказать о снабженческой экспедиции, которая дважды в год, летом и осенью, отправляется из Архангельска до острова Врангеля на ледоколе «Михаил Сомов». Ледокол доставляет топливо, медпрепараты и продукты на полярные метеостанции, а также везёт новую смену специалистов. По пути встаёт на рейд недалеко от национальных посёлков. Начиная с 2010 года, на ледоколе оборудован медкабинет, где есть стоматолог, терапевт. Также присутствует священник, совершающий молебны и таинства в отдалённых посёлках арктического побережья. Это даёт присутствие нашей традиционной церкви в Арктике, среди малых народов.

ПСЕВДОПСИХОЛОГИ ХОТЯТ ЕСТЬ

Другой острый момент, о котором нельзя умолчать, касается психического здоровья людей, попадающих под влияние.

Даже такие терапевтические и полезные вещи, как психология и психотерапия, могут причинять вред, считает клинический психолог Михаил Иванов, старший научный сотрудник отдела детской психиатрии ФГБНУ «Научный центр психического здоровья».

– В конце прошлого века на нашу страну обрушился поток зарубежной психологической литературы, психотерапевтических тренингов. Но под маской этого всего часто обнаруживались деструктивные организации и секты. Как итог, психология разделилась на научную и псевдонаучную. Потенциально опасные методики основаны на непроверенных доводах и пресекают всякую возможность их критического осмысления. Если человек платёжеспособен, то после бесплатного базового уровня ему предлагается оплатить семинары более продвинутого уровня. Постепенно у нового адепта формируется зависимость, он становится частью системы, годами посещая семинары, за которые нужно платить. Стоимость некоторых, порой, достигает десятков тысяч рублей. Особенно больно за родителей приёмных детей и детей-инвалидов, которых завлекают на тренинги по «принятию ребёнка». Там их учат сомнительным, опасным для здоровья детей методикам.

Подчас не нужно и личное общение с человеком, который заинтересован в том, чтобы тянуть с доверчивых людей деньги под благовидным предлогом. Сектанты активно осваивают интернет. Переписку с вами может начать вербовочный робот, затем подключается реальный человек. Некоторые секты за 6–8 месяцев могли раскрутить человека с нуля на достаточно весомые траты, например, для организованного выезда в другую страну (Индия, Тайланд), где достигаются ещё более «высокие уровни посвящённости». Затем требуется разрыв родственных связей и обретение новых «братьев» и «сестёр» в лице адептов сект. Вербовка в секты может происходить и во время организованной игры в «Мафию», и во время посещения курсов английского языка.

В феврале 2017 года Совет Федерации поставил целью всё же попытаться сформулировать определение «деструктивная секта», и защитить тех граждан, кто наиболее уязвим перед «индивидуальным подходом» предприимчивых гуру и харизматичных мошенников. Рабочая группа при Совете Федерации до конца года подготовит предложения по совершенствованию законодательства о защите граждан от сектантских мошеннических действий.

Нина Фальшунова

10.01.2018г.

«Северное издательство»  https://северноеиздательство.рф/news/3475.html